Герберт Фрэнк - Глаза Гейзенберга



ГЛАЗА ГЕЙЗЕНБЕРГА
Фрэнк ХЕРБЕРТ
Глава 1
Они могли бы не планировать дождь на это утро, думал д-р Тей Свенгаард. Дождь всегда заставляет тревожиться родителей… собственно говоря, и врачей тоже.
Порыв зимней мокроты плеснул в окно за его письменным столом. Он встал, подумал наглухо закрыть окна, но Дюраны - родители, записанные на это утро - могли бы еще больше встревожиться неестественной тишиной в такой день.
Д-р Свенгаард подошел к окну, взглянул вниз на интенсивное движение пешеходов - дневные смены шли на работу в мегаполис, ночные смены направлялись на свой беспорядочный отдых. Было ощущение силы и движения в этих приходах и уходах людей, несмотря на их троглодитное существование.

Он знал, что большинство из них были бездетными стерри… стерильными. Они приходили и уходили, считаемые, но бессчетные.
Он оставил внутреннюю телефонную связь открытой в приемной и слышал, как его сестра, миссис Вашингтон, отвлекала Дюранов вопросами и формальностями.
Обычный распорядок.
Это был девиз. Все должно казаться нормальным, обычным распорядком. Дюраны и все другие, которым невероятно посчастливилось попасть в число избранных и стать родителями, никогда не должны догадываться об истинном положении.
Д-р Свенгаард переключил свой мозг подальше от таких мыслей, напоминая себе о том, что вина - непозволительная эмоция для члена медицинской профессии. Вина неизбежно ведет к выдаче тайны… а выдача тайны ведет к неприятным последствиям. Оптимены были чрезвычайно щепетильны во всем, что касалось программы размножения.
Такая крамольная мысль наполнила Свенгаарда ощущением сиюминутного беспокойства. Он, проглотив комок в горле, позволил себе поразмышлять об ответе народа оптименам: "ОНИ власть, которая любит нас и заботится о нас".
Он отвернулся от окна со вздохом, окинул взглядом стол, прошел к двери, которая вела через подготовительную комнату в лабораторию. В подготовительной комнате он остановился, чтобы взглянуть на себя в зеркало: седые волосы, темно-карие глаза, сильный подбородок, высокий лоб и довольно злые губы под орлиным носом.

Он всегда гордился отдаленным достоинством своего профиля и пришел к выводу о необходимости корректировки этой отдаленности. Сейчас он смягчил линию рта и придал взгляду сочувствующий интерес.
Да, этого будет достаточно для Дюранов - пожаловать им точность их эмоционального профиля.
Сестра Вашингтон уже впускала Дюранов в лабораторию, когда он входил туда через личный вход. Всполохи на небесах над ними дополнились дробью и шелестом дождя.

Такая погода показалась неожиданно подходящей атмосфере комнаты: вымытое стекло, сталь, пластмасса и кафель… все обезличенное. Дождь обрушился на всех… а все человеческие существа должны были пройти через комнату такую, как эта… даже оптимены.
Д-р Свенгаард почувствовал на мгновение неприязнь к родителям. Гарви Дюран был гибкий человек футов шести с кудрявыми белыми волосами, голубыми глазами. Лицо было широкое с явно выраженными невинностью и молодостью.

Его жена Лизбет была почти одного с ним роста, и тоже блондинка, голубоглазая и молодая. Фигура ее наводила на предположение свойственного валькириям здоровья. На серебряной цепочке на шее она носила вездесущий талисман народа, медную фигуру женщины оптименов Калапиты.

От д-ра Свенгаарда не ускользнули откровенный культ размножения и религиозная тональность фигурки. Он подавил презрительную усмешку.
Однако, Дюраны были родителями, и здоровыми - живое свидетельство искусства хирурга, который создал их. Д-р Свенгаард позвол



Содержание раздела